Почему ложь может не удаваться?
Вина, страх, и восторг могут быть заметны в выражении лица, голосе, или телодвижениях, даже если лгун пытается скрыть их. Есть конечно определенные и надежные признаки этих эмоций в выражения лица и голосе обманщиков (Экман, Фризен и др.). Даже если нет никакой невербальной утечки, борьба за то, чтобы предотвратить ее может также выявить улику обмана.
Таким образом, верификатор должен знать об обстоятельствах, которые имеют шанс увеличить или выявить три фактора, которые делают ложь поддающейся обнаружению, независимо от того, демонстрирует ли лжец интеллектуальные улики, скрывает чувства, или же имеет чувства касательно лжи. Ниже приведено резюме ситуаций, в которых признаки поведенческих улик обмана будут самыми сильными.
Признаки интеллектуальных улик будут наибольшими, если:
- Лжец не ожидает, когда он или она должен будет лгать.
- Лжец не слишком умен или изобретателен.
- Лжец должен знать ответы на предполагаемые вопросы.
Признаки лжи о чувствах будут наибольшими когда:
- Ложь вовлекает эмоции, испытываемые в настоящее время.
- Действительно испытываемые эмоции сильны.
- Лгун не в состоянии показать надежные признаки эмоций, которые он или она симулирует.
Страх разоблачения будет наибольшим, если:
- У жертвы репутация человека, которого трудно одурачить.
- Жертва начинает что-то подозревать.
- Лжец имеет малый опыт и отсутствие успеха во лжи.
- Лжец особенно уязвим для страха разоблачения.
- Ставки высоки.
- И награда, и наказание стоят на кону; или, если только одно или другое, тогда ставка - наказание.
- Наказание за раскрытие лжи, или наказание за то, что скрывает ложь таково, что нет смысла признаваться.
- Жертве ложь невыгодна.
Чувство вины за обман будет наибольшим, если:
- Жертва доверчива.
- Обман полностью эгоистичен, жертва не получает выгоды от того, что введена в заблуждение и проигрывает столько же или больше, чем получает лжец.
- Обман неприемлем, и ситуация - та, в который принята честность.
- Лжец не практиковался в обмане в течение долгого времени.
- Лжец и жертва имеют общие социальные ценности.
- Лжец лично знаком с жертвой.
- Жертву нельзя назвать скупой или легкомысленной.
- Жертва не ожидает обмана, напротив, лгун действовал, чтобы завоевать доверие в его кредитоспособности.
Наконец, восторг от обмана будет наибольшим, если:
- Жертва бросает вызов своей репутацией человека, которого трудно одурачить.
- Ложь - это вызов, по причине того, что должно быть скрыто, или сути того, что должно быть сфабриковано.
- Другие наблюдают или знают о лжи и оценивают качество представления лгуна.
Необходимо повторить, что те поведенческие признаки, которые выдают ложь, не являются специфическими для лжи, таким образом, верификатор должен остерегаться ошибки Отелло или ошибки особенности характера. Самый простой выход для верификатора - попытаться понять, какие причины, кроме лжи, мог бы иметь возможный лгун для того, чтобы показать эти эмоции.
Мы утверждаем, что нет никаких поведенческих улик, которые являются определяющими для лжи. Есть две рецидивных ошибки, которые верификатор может сделать при проверке на честность потенциального лгуна; они были названы Экманом (1985) ошибкой Отелло и ошибкой особенности характера.
Первой ошибкой, которую может сделать верификатор, является ошибка Отелло. Как трагический герой Шекспира - который извращает страх и беспокойство его жены, как признак, что она лжет ему, что может убить ее - верификатор не верит правде и ошибается, оценивая напряжение как обман правдивого человека. Например, страх правдивого человека перед тем, что ему не поверят, может быть неверно истолкован верификатором как страх перед тем, чтобы быть пойманным. Кроме того, некоторые люди имеют такое сильное непроработанное чувство вины, касающегося других вещей, что эти чувства могут всякий раз пробуждаться, когда они обвиняются в разных злодеяниях, и эти симптомы вины могут неверно интерпретироваться, как симптомы вины за обман.
Еще бывают случаи, что правдивые люди будут чувствовать презрение к тем, кого они знают, и кто несправедливо обвиняет их, или волнение при оспаривании того, что доказательства их обвинителей неверны, или удовольствия от предполагаемой защитной стратегии. Эти чувства могут вызвать симптомы, которые напоминают симптомы восторга от обмана. Хотя причины могли бы быть разными, и лгун, и правдивый человек могли бы чувствовать себя удивленными, разгневанными, разочарованными, обеспокоенными или чувствующими отвращение перед подозрениями верификатора или его вопросами.
Вторая ошибка - ошибка особенности характера (первоначально названный Экманом "Капкан Брокау", 1985) - вызвана отказом верификатора принимать во внимание индивидуальные особенности в поведении потенциальных лгунов. Этот тип ошибки может быть причиной того, что верификатор может не поверить правде, также как и ошибочно поверить лжи. Например, многие верификаторы полагают, что лгун не может смотреть в глаза, и это даже при том, что исследования обмана показали, что контакт глаза в глаза не связан с возможностью обмана (Де Пауло и др., 1985). Таким образом, человек, который никогда не смотрит в глаза, когда он или она говорит, может показаться подозрительным верификатору, хотя фактически это - нормальный стиль межличностного общения данного человека. Многие из интеллектуальных улик обмана, упомянутых раннее, попадают в эту ту же категорию; к примеру, многие люди обычно говорят многословно, делают речевые ошибки, или делают долгие или короткие паузы в речи. Есть существенные различия среди людей во всех этих проявлениях, и эти особенности могут вызывать ошибки и в неверии правде, и в принятии лжи.
Частичное решение этой проблемы для верификатора базируется на том, чтобы выносить его или ее суждения на основе наблюдаемых изменений в поведении подозреваемого лгуна. Верификатор должен сравнить обычное поведение человека с его или её поведением, когда тот находится под подозрением. Это- причина того, что человек имеет больше шансов быть введенным в заблуждение на первой встрече с обманщиком, чем на последующих, так как при первой встрече ему не с чем сравнивать изменения в поведении подозреваемого обманщика (см. Брант и т.д.). Однако, не всегда случается, что обнаружение обмана легче с теми, с кем у нас есть больший контакт; супруги, хорошие друзья и члены семьи могут слепо верить или иметь предвзятое мнение по отношению друг к другу, и это мешает правильному восприятию поведенческих улик обмана.
Анализ того, какие эмоции испытывает обычно обманщик, и какие эмоции должен испытывать правдивый человек, когда его подозревают или не верят, может помочь опознать лгуна. Такой анализ может выделить однозначные признаки честности или обмана и может заострить внимание верификатора на поведении, которое должно быть исследовано.
В конечном счете, наша надежда в том, что люди, которые интерпретируют потенциальные признаки обмана или правды, делали бы это с большой осторожностью, так как не только ложь иногда не удается, но и некоторые люди не склонны лгать.